СЛИ
Ну, и пусть пока будет еще один отрывок. Тоже из хроники. Тот самый переломный момент, аха.
"Смерть" РичардаМокро. И сверху, и снизу. И болит голова.
Добро пожаловать обратно в реальность.
Кажется, мальчика больше нет. Но что из происходящего произошло на самом деле?
Сколько длился наш с ним диалог – несколько мгновений в реальности, или я действительно какое-то время просто лежу без сознания?
Как же болит всё тело. Особенно руки. От этой жгучей боли не спасает даже прохладная морось. Хочется просто развалиться на части.
Вдруг резкие громкие звуки почти над самой моей головой прервали мои тяжелые раздумья, заставив меня вздрогнуть от неожиданности. «Не в меня ли стреляют?» - проснулся панический страх, заставляя меня прижаться к мокрому, грязному асфальту еще сильнее, как к некоему эфемерному спасению.
Нет, кажется, не в меня. Потому что отчетливо стал слышен звук упавшего тела. Я задрожала. Нужно превозмочь боль и вставать, не то начнут стрелять и в меня. А в кого же стреляли? И кто? И вообще – что, черт побери, происходит вокруг?!
Напрягшись, я осторожно приподнялась на руках, совсем чуть-чуть – если стрелявший не смотрит прямо на меня, может, и не заметит, что я шевелюсь… Может, они думают, что я уже мертва, обожгло меня страхом при одном воспоминании о дуле пистолета, смотрящем мне прямо в лицо. Дуле, только что выстрелившем мне в затылок…
Очки слетели, черт. Всё происходящее я видела не то что в тумане, а как практически в полной темноте – из-за плохого освещения, мелкого дождя и головной боли.
Тем не менее, я смогла различить мужской силуэт в паре метров от меня. Что-то держит в вытянутой правой руке – значит, это он стрелял? В кого?
Чуть ближе ко мне лежала странная куча чего-то. Человек?
Привстав на четвереньки, но все еще вжимаясь в землю, я принялась торопливо шарить руками вокруг себя, пытаясь нащупать очки. Но в следующую секунду я замерла, неожиданно поняв, что именно лежит рядом со мной.
Черная кожаная куртка. Такие знакомые спутанные черные волосы.
Он лежит неподвижно, болезненно скрючившись.
В голове у меня щелкнуло, и картинка происходящего разом обрела целостность.
- Ричард!
Не помня себя, не обращая внимания на человека с пистолетом, я, задыхаясь от ужаса, пронзившего всё моё существо разом, сделала движение вперед всем телом. Боже, неужели этот урод стрелял в него?! В Ричарда?!
Страх и безнадежное отчаяние смешались во мне, и неожиданно со дна сознания поднялась нечеловеческая ярость к человеку, посмевшему причинить боль самому ценному для меня. Из груди вырвался рык.
- Ах, ты… скотина! Тварь!
Выкрикивая бессмысленные оскорбления, я с удесятеренными силами, забыв про боль, слепо рванулась к панку. Кажется, он не ожидал того, что я так скоро поднимусь, и с испуганным криком попытался удрать. Куда там! Догнав бандита за одну секунду, я снизу вверх, с разгона прыгнула ему на спину, сбивая с ног, и мы, сцепившись, покатились по земле. «Шестерка» опомнился на мгновение быстрее меня и попытался вскочить, чтобы убежать, но я с силой рванула его за одежду на себя, шипя сквозь зубы нечленораздельные ругательства. Каким-то образом мне удалось подмять его под себя и намертво вцепится в его одежду на груди, хотя он отчаянно сопротивлялся и, кажется, был смертельно испуган.
Я ощущала к этому человеку одну лишь жгучую ненависть. Ты стрелял в Ричарда! Ты причинил ему боль! Мне хотелось только одного – вернуть ему эту боль стократ. Заставить его почувствовать всю силу его ошибки, начавшейся с того, что он навел на Рика прицел. А может, начавшейся даже раньше. Сколько еще людей пострадали из-за одной лишь его глупости и трусости?!
- Ты… - прорычала я сквозь злобно оскаленные зубы, медленно подтягивая его лицо к своему.
Кажется, у меня снова выросли клыки.
Кажется, мои глаза загорелись холодным голубым огнем ненависти.
- Не-е-е-е-ет!!! – пронзительно завопил он и рванулся из моих рук так сильно, что чуть не сломал мне пальцы. От неожиданности я, мазнув пальцами по его одежде, отпустила его, а он, не теряя времени даром, убежал, спотыкаясь и оглашая окрестности дикими криками.
Я осталась сидеть на мокрой земле, с трудом переводя дыхание и утирая тыльной стороной ладони выступившие слезы. Я, кажется, уже и сама не понимала, откуда на меня нашла такая злоба. Кажется, я снова становилась собой – хрупкой и беспомощной этнической француженкой. И снова вернулась мерзкая боль в руках и голове.
Наконец, до меня дошло. Ричард ранен, ему нужна помощь.
С трудом поднявшись на ноги, я добрела до лежащего на земле тела и опустилась рядом с ним на колени. К глазам снова подступили слезы, когда я увидела его, сжавшегося в комок от боли.
- Ричард, - сдавленно позвала я, бережно касаясь его лица и убирая с его глаз волосы, - Рик…
Я не очень хорошо видела без очков, но видела, что он здорово побледнел и лежал с закрытыми глазами и гримасой боли на лице. Я осторожно попробовала перевернуть его на спину. Куда же этот ублюдок попал ему?
Ричард прижимал руки к животу, закрывая мне обзор. Пальцы рук были испачканы чем-то темным. Я попробовала чуть отодвинуть руки, чтобы осмотреть его тело, и тут же дернулась. В ноздри будто сам по себе ударил знакомый запах. Я дотронулась до его ладоней и, не веря своим глазам, поднесла руку к самому лицу. Кровь…
- Ричард, нет! Пожалуйста, очнись! Скажи что-нибудь! – задохнувшись от страха, позвала я снова, поглаживая его одной рукой по щеке. Второй рукой я пыталась вытащить из кармана мобильный. Рука здорово болела, да еще и дрожала от нервов, и у меня плохо получалось.
Внезапно веки Ричарда дрогнули, и я замерла. Он приоткрыл глаза и расфокусированно посмотрел на меня. У меня перехватило дыхание от жалости к нему.
Он слабо улыбнулся, узнав меня. И тут же снова закрыл глаза, поморщившись от боли.
Плохо соображая, я набрала на телефоне нужный номер.
- Служба 911, - отозвался дежурный в трубке.
- Срочно пришлите машину на угол «такой-то стрит». В переулке раненый. Огнестрельное ранение в живот, - отчеканила я, не давая рвущимся наружу слезам перебить меня. Еще не хватало стенать и всхлипывать в трубку!
- Машина уже выезжает. Полиция тоже прибудет, останьтесь, пожалуйста, на месте, чтобы дать показания, – услышала я ответ.
- Что? – на секунду смешалась я. - Полиция? Хорошо...
Конечно, без полиции в таком деле не обойтись. Но я не хочу, чтобы они приезжали сюда и допрашивали меня! Тот подонок смылся, второго бандита не видно. Как вы думаете, кого обвинят в нападении на Ричарда? Нет уж, пусть его сначала заберут врачи. Пусть с ним все будет в порядке.
Засунув телефон обратно в карман, и попутно еще раз ужаснувшись виду своей обожженной кислотой руки, я снова обратила внимание на Ричарда. Они скоро приедут, уверяла я себя. Они справлялись со случаями и посложнее.
- Ричард, ты слышишь? Всё будет хорошо, - тихо выдавила я из себя, вытирая то и дело выступающие слезы и осторожно поглаживая его по плечу – просто, чтобы дать знать, что я рядом.
Ричард снова улыбнулся, не открывая глаз. Он очень тяжело дышал.
От пережитого за последние полчаса меня снова взяла нервная дрожь. Ричард шевельнул губами, кажется, силясь мне что-то сказать, но, очевидно, ему не хватало воздуха.
- Тише, тише, - беспомощно проговорила я, гладя его по голове. Нужно что-то делать. Нужно оказать ему какую-то помощь, кричало моё сознание.
Но мои руки меня не слушались, и я окончательно запаниковала. От осознания собственной беспомощности меня просто выворачивало наизнанку. Ну почему это случилось именно с ним?
- Дурак, какой же ты дурак! – вырвался у меня горький полушепот, - Ну зачем, зачем ты это сделал? Зачем ты сюда полез?
Ричард снова взглянул на меня. Кажется, он собрался с силами и что-то тихо говорит. Я обняла его плотнее и наклонилась к нему поближе, силясь разобрать слабые звуки, которые только и было способно произносить его горло.
- Пожалуйста, молчи. Тебе вредно… - тихонько сказала я, разрываясь между желанием услышать его слова и боязнью, что ему это навредит.
- Натали, - он снова слабо улыбнулся, - извини… - его голос перешел на полушепот, - Жаль, что не успел…
Самый прекрасный в этом мире голос неожиданно резко затих, оборвавшись на полуслове. Глаза Ричарда закрылись, а голова бессильно откинулась назад.
- Ричард! – вырвалось у меня.
Руки судорожно метнулись пощупать его пульс. Мне кажется, или там действительно ничего не бьется? Приложила руку к губам – дыхания нет. Прижала голову к груди – ничего не слышно.
- Нет, нет, о боже, нет, - задыхаясь от нахлынувшего ужаса, повторяла я. В голове у меня помутилось. Нет, только не это! Ричард, этого не может быть! Я бесполезным жестом прижала к себе Ричарда, не то пытаясь его согреть, не то пытаясь почувствовать биение жизни в его теле. Из глаз ручьем покатились горячие слезы.
Хриплый, невнятный смех, донесшийся откуда-то сбоку, ворвался в моё сознание, заставляя меня замереть от нового страха. Я повернула голову, по-прежнему обнимая безвольного Ричарда, пытаясь нашарить плохо работающим зрением смеявшегося человека.
Это был тот самый главарь, мужчина, куривший марихуану, который пытал меня кислотой. Прислонившись к стенке дома, будто у него не было сил стоять, он смотрел на нас с Ричардом и хрипло смеялся смехом укуренного человека.
- Ну что, детка… Закончился твой дружок? Помер, да? Жалость-то какая, правда? – он с трудом выговаривал каждое слово, перемежая их глуповатыми смешками.
Слушать это было выше моих сил. Мои руки сами по себе сжались в кулаки. Я бережно опустила Ричарда на землю. Это было последнее бережное действие, которое я сделала, перед тем, как...
С наслаждением поддаваясь нахлынувшей ярости, я набросилась на вяло сопротивлявшегося мужчину, опрокидывая его на спину. Мне хотелось сделать ему больно. Мне хотелось его бить. Я била его по наглой, смеющейся роже так, чтобы навсегда сбить с неё эту нелепую ухмылку.
Я била его с такой силой, что мне никогда этого не забыть, и получала от этого дикое, ни с чем не сравнимое удовольствие.
Он больше не смеется.
Он пытается сбросить меня, ударить меня в ответ.
Нет, скотина. Тебе больше не жить.
И я забываюсь в захлестнувшей меня жажде крови.
П.С. Ну не придумала я название мелкой улочки.
"Смерть" РичардаМокро. И сверху, и снизу. И болит голова.
Добро пожаловать обратно в реальность.
Кажется, мальчика больше нет. Но что из происходящего произошло на самом деле?
Сколько длился наш с ним диалог – несколько мгновений в реальности, или я действительно какое-то время просто лежу без сознания?
Как же болит всё тело. Особенно руки. От этой жгучей боли не спасает даже прохладная морось. Хочется просто развалиться на части.
Вдруг резкие громкие звуки почти над самой моей головой прервали мои тяжелые раздумья, заставив меня вздрогнуть от неожиданности. «Не в меня ли стреляют?» - проснулся панический страх, заставляя меня прижаться к мокрому, грязному асфальту еще сильнее, как к некоему эфемерному спасению.
Нет, кажется, не в меня. Потому что отчетливо стал слышен звук упавшего тела. Я задрожала. Нужно превозмочь боль и вставать, не то начнут стрелять и в меня. А в кого же стреляли? И кто? И вообще – что, черт побери, происходит вокруг?!
Напрягшись, я осторожно приподнялась на руках, совсем чуть-чуть – если стрелявший не смотрит прямо на меня, может, и не заметит, что я шевелюсь… Может, они думают, что я уже мертва, обожгло меня страхом при одном воспоминании о дуле пистолета, смотрящем мне прямо в лицо. Дуле, только что выстрелившем мне в затылок…
Очки слетели, черт. Всё происходящее я видела не то что в тумане, а как практически в полной темноте – из-за плохого освещения, мелкого дождя и головной боли.
Тем не менее, я смогла различить мужской силуэт в паре метров от меня. Что-то держит в вытянутой правой руке – значит, это он стрелял? В кого?
Чуть ближе ко мне лежала странная куча чего-то. Человек?
Привстав на четвереньки, но все еще вжимаясь в землю, я принялась торопливо шарить руками вокруг себя, пытаясь нащупать очки. Но в следующую секунду я замерла, неожиданно поняв, что именно лежит рядом со мной.
Черная кожаная куртка. Такие знакомые спутанные черные волосы.
Он лежит неподвижно, болезненно скрючившись.
В голове у меня щелкнуло, и картинка происходящего разом обрела целостность.
- Ричард!
Не помня себя, не обращая внимания на человека с пистолетом, я, задыхаясь от ужаса, пронзившего всё моё существо разом, сделала движение вперед всем телом. Боже, неужели этот урод стрелял в него?! В Ричарда?!
Страх и безнадежное отчаяние смешались во мне, и неожиданно со дна сознания поднялась нечеловеческая ярость к человеку, посмевшему причинить боль самому ценному для меня. Из груди вырвался рык.
- Ах, ты… скотина! Тварь!
Выкрикивая бессмысленные оскорбления, я с удесятеренными силами, забыв про боль, слепо рванулась к панку. Кажется, он не ожидал того, что я так скоро поднимусь, и с испуганным криком попытался удрать. Куда там! Догнав бандита за одну секунду, я снизу вверх, с разгона прыгнула ему на спину, сбивая с ног, и мы, сцепившись, покатились по земле. «Шестерка» опомнился на мгновение быстрее меня и попытался вскочить, чтобы убежать, но я с силой рванула его за одежду на себя, шипя сквозь зубы нечленораздельные ругательства. Каким-то образом мне удалось подмять его под себя и намертво вцепится в его одежду на груди, хотя он отчаянно сопротивлялся и, кажется, был смертельно испуган.
Я ощущала к этому человеку одну лишь жгучую ненависть. Ты стрелял в Ричарда! Ты причинил ему боль! Мне хотелось только одного – вернуть ему эту боль стократ. Заставить его почувствовать всю силу его ошибки, начавшейся с того, что он навел на Рика прицел. А может, начавшейся даже раньше. Сколько еще людей пострадали из-за одной лишь его глупости и трусости?!
- Ты… - прорычала я сквозь злобно оскаленные зубы, медленно подтягивая его лицо к своему.
Кажется, у меня снова выросли клыки.
Кажется, мои глаза загорелись холодным голубым огнем ненависти.
- Не-е-е-е-ет!!! – пронзительно завопил он и рванулся из моих рук так сильно, что чуть не сломал мне пальцы. От неожиданности я, мазнув пальцами по его одежде, отпустила его, а он, не теряя времени даром, убежал, спотыкаясь и оглашая окрестности дикими криками.
Я осталась сидеть на мокрой земле, с трудом переводя дыхание и утирая тыльной стороной ладони выступившие слезы. Я, кажется, уже и сама не понимала, откуда на меня нашла такая злоба. Кажется, я снова становилась собой – хрупкой и беспомощной этнической француженкой. И снова вернулась мерзкая боль в руках и голове.
Наконец, до меня дошло. Ричард ранен, ему нужна помощь.
С трудом поднявшись на ноги, я добрела до лежащего на земле тела и опустилась рядом с ним на колени. К глазам снова подступили слезы, когда я увидела его, сжавшегося в комок от боли.
- Ричард, - сдавленно позвала я, бережно касаясь его лица и убирая с его глаз волосы, - Рик…
Я не очень хорошо видела без очков, но видела, что он здорово побледнел и лежал с закрытыми глазами и гримасой боли на лице. Я осторожно попробовала перевернуть его на спину. Куда же этот ублюдок попал ему?
Ричард прижимал руки к животу, закрывая мне обзор. Пальцы рук были испачканы чем-то темным. Я попробовала чуть отодвинуть руки, чтобы осмотреть его тело, и тут же дернулась. В ноздри будто сам по себе ударил знакомый запах. Я дотронулась до его ладоней и, не веря своим глазам, поднесла руку к самому лицу. Кровь…
- Ричард, нет! Пожалуйста, очнись! Скажи что-нибудь! – задохнувшись от страха, позвала я снова, поглаживая его одной рукой по щеке. Второй рукой я пыталась вытащить из кармана мобильный. Рука здорово болела, да еще и дрожала от нервов, и у меня плохо получалось.
Внезапно веки Ричарда дрогнули, и я замерла. Он приоткрыл глаза и расфокусированно посмотрел на меня. У меня перехватило дыхание от жалости к нему.
Он слабо улыбнулся, узнав меня. И тут же снова закрыл глаза, поморщившись от боли.
Плохо соображая, я набрала на телефоне нужный номер.
- Служба 911, - отозвался дежурный в трубке.
- Срочно пришлите машину на угол «такой-то стрит». В переулке раненый. Огнестрельное ранение в живот, - отчеканила я, не давая рвущимся наружу слезам перебить меня. Еще не хватало стенать и всхлипывать в трубку!
- Машина уже выезжает. Полиция тоже прибудет, останьтесь, пожалуйста, на месте, чтобы дать показания, – услышала я ответ.
- Что? – на секунду смешалась я. - Полиция? Хорошо...
Конечно, без полиции в таком деле не обойтись. Но я не хочу, чтобы они приезжали сюда и допрашивали меня! Тот подонок смылся, второго бандита не видно. Как вы думаете, кого обвинят в нападении на Ричарда? Нет уж, пусть его сначала заберут врачи. Пусть с ним все будет в порядке.
Засунув телефон обратно в карман, и попутно еще раз ужаснувшись виду своей обожженной кислотой руки, я снова обратила внимание на Ричарда. Они скоро приедут, уверяла я себя. Они справлялись со случаями и посложнее.
- Ричард, ты слышишь? Всё будет хорошо, - тихо выдавила я из себя, вытирая то и дело выступающие слезы и осторожно поглаживая его по плечу – просто, чтобы дать знать, что я рядом.
Ричард снова улыбнулся, не открывая глаз. Он очень тяжело дышал.
От пережитого за последние полчаса меня снова взяла нервная дрожь. Ричард шевельнул губами, кажется, силясь мне что-то сказать, но, очевидно, ему не хватало воздуха.
- Тише, тише, - беспомощно проговорила я, гладя его по голове. Нужно что-то делать. Нужно оказать ему какую-то помощь, кричало моё сознание.
Но мои руки меня не слушались, и я окончательно запаниковала. От осознания собственной беспомощности меня просто выворачивало наизнанку. Ну почему это случилось именно с ним?
- Дурак, какой же ты дурак! – вырвался у меня горький полушепот, - Ну зачем, зачем ты это сделал? Зачем ты сюда полез?
Ричард снова взглянул на меня. Кажется, он собрался с силами и что-то тихо говорит. Я обняла его плотнее и наклонилась к нему поближе, силясь разобрать слабые звуки, которые только и было способно произносить его горло.
- Пожалуйста, молчи. Тебе вредно… - тихонько сказала я, разрываясь между желанием услышать его слова и боязнью, что ему это навредит.
- Натали, - он снова слабо улыбнулся, - извини… - его голос перешел на полушепот, - Жаль, что не успел…
Самый прекрасный в этом мире голос неожиданно резко затих, оборвавшись на полуслове. Глаза Ричарда закрылись, а голова бессильно откинулась назад.
- Ричард! – вырвалось у меня.
Руки судорожно метнулись пощупать его пульс. Мне кажется, или там действительно ничего не бьется? Приложила руку к губам – дыхания нет. Прижала голову к груди – ничего не слышно.
- Нет, нет, о боже, нет, - задыхаясь от нахлынувшего ужаса, повторяла я. В голове у меня помутилось. Нет, только не это! Ричард, этого не может быть! Я бесполезным жестом прижала к себе Ричарда, не то пытаясь его согреть, не то пытаясь почувствовать биение жизни в его теле. Из глаз ручьем покатились горячие слезы.
Хриплый, невнятный смех, донесшийся откуда-то сбоку, ворвался в моё сознание, заставляя меня замереть от нового страха. Я повернула голову, по-прежнему обнимая безвольного Ричарда, пытаясь нашарить плохо работающим зрением смеявшегося человека.
Это был тот самый главарь, мужчина, куривший марихуану, который пытал меня кислотой. Прислонившись к стенке дома, будто у него не было сил стоять, он смотрел на нас с Ричардом и хрипло смеялся смехом укуренного человека.
- Ну что, детка… Закончился твой дружок? Помер, да? Жалость-то какая, правда? – он с трудом выговаривал каждое слово, перемежая их глуповатыми смешками.
Слушать это было выше моих сил. Мои руки сами по себе сжались в кулаки. Я бережно опустила Ричарда на землю. Это было последнее бережное действие, которое я сделала, перед тем, как...
С наслаждением поддаваясь нахлынувшей ярости, я набросилась на вяло сопротивлявшегося мужчину, опрокидывая его на спину. Мне хотелось сделать ему больно. Мне хотелось его бить. Я била его по наглой, смеющейся роже так, чтобы навсегда сбить с неё эту нелепую ухмылку.
Я била его с такой силой, что мне никогда этого не забыть, и получала от этого дикое, ни с чем не сравнимое удовольствие.
Он больше не смеется.
Он пытается сбросить меня, ударить меня в ответ.
Нет, скотина. Тебе больше не жить.
И я забываюсь в захлестнувшей меня жажде крови.
П.С. Ну не придумала я название мелкой улочки.
@темы: графоманство, LA by Night