Их души поссорились, но тела любили друг друга. За завтраком они молчали друг напротив друга. Молчание их было одновременно неподвижным и быстрым, как будто сидело в мчащейся машине.
Она молчала в несколько раз быстрее него, поэтому ей скоро пришлось сменить направление молчания, чтобы встретиться с ним на обратном пути. Они даже молчали не вместе, в этом мире взаимной аритмии. У них больше не получалось вместе ходить - они никак не попадали в ногу - и уж тем более заниматься сексом.
- Сделай вид, что ты меня внимательно слушаешь, - Аврора стояла спиной к нему и смотрела в окно.
- Давай, уже начал, - он не отрывался от тарелки супа, параллельно читая свой длинный список грехов.
- Сегодня я мысленно занималась любовью с тобой.
- Ну и как я тебе?
- Ничего, ласковый. Не то, что в жизни.
- А что ты думаешь первое, когда просыпаешься утром?
- Здравствуй, Прекрасный Боже!
- А я: "ну вот, опять!"
- Уйди от меня, не мешай мне мечтать о тебе, да?
Он, так и не отрывая взгляда от списка, перевернул вверх дном опустевшую тарелку и поставил на нее вертикально ложку. Ложка легко завибрировала и начала гнуться по спирали.
- И вообще, хватит мне портить посуду! - бесцветным голосом произнесла Аврора, выхватила из-под ложки тарелку и грохнула об стену.
Сила со вздохом оторвался от списка, посмотрел на осколки, которые в ответ зашевелились и сползлись обратно в целое. После этого рукой выпрямил ложку, и мягко сказал:
- Ну чего тебе от меня надо?
- Ненавижу тебя. Поцелуй меня.
Он молча поцеловал ее и стало понятно, что это прощание. Верхняя часть его тела выражала ненависть, но нижняя - любовь. Вокруг текли стереоскопические ощущения. Казалось, он провалился сквозь ее кожу.
- Мне тоже трудно, - прошептала Аврора так, чтобы он не слышал, - я вижу твои внутренности. Мы прозрачны, мы любим друг друга, мы просовываем части себя в другого, мы пропускаем части другого в себя, но наши жидкости не сливаются. Они сольются только потом, когда их примет земля, когда она высосет обратно те соки, которые нам дала.
...
Когда во время любовного акта хочется посмотреть на часы - это тревожный признак. Они любили друг друга уже десять лет, но у всего есть свой срок. Между ними существовали близкие, пристальные и подробные взаимоотношения. Она годами внимательно слушала его дыхание, чувствовала тепло его тела и влажность кожи. Она знала, что он любит спать без одежды и есть из кастрюли, что ему приятен скрип двери, но не нравится звук скрипки. Она предвидела заранее, открыв томик на любой странице, будет ли интересна ему книга. Они были удобны и доверяли друг другу, так как глубоко и обоюдно друг друга знали. По множеству причин им надо было быть вместе.
С годами она начала постепенно нащупывать самую главную тайну его жизни. Она скрывала это знание от него, как он скрывал его сам от себя, чтобы их семья - незыблемый камень, на котором основывалась тысяча вещей - осталась в безопасности. Они зашли так далеко в эту игру, что повернуть назад не представлялось возможным. Но исчезновение самого главного не могло не ощущаться.
Он больше не любил ее.
"Девственницей я засыпала и просыпалась в объятиях Бога, а теперь со мной лишь человек", - печально подумала Аврора и поняла, что пора.
...
(с)